Начало альянса Презента и Лысенко

Осознание Презентом неудачи побудило его искать покровителя, популярного среди партийного руководства, от имени которого можно было бы создать некую теоретическую базу для новых усилий по диалектизации биологии. Презент уже знал, что в Ленинграде никто из крупных ученых не станет с ним сотрудничать. В феврале 1932 г. была достигнута договоренность с Лысенко, и вскоре Презент составил докладную записку о необходимости поездки с группой аспирантов и сотрудников Биосектора к Лысенко в Одессу, а также в заповедник Аскания-Нова и к И.В.Мичурину.

Письмо Лысенко Презенту от 22 мая 1932 г. свидетельствует, что покровитель еще не знал отчества своей будущей "правой руки", именуя его "Исаем Исаевичем", хотя считал приезд Презента "крайне желательным" [49]. Взаимная готовность к сотрудничеству дала быстрые плоды. Из письма Лысенко Презенту от 6 ноября 1932 г. видно, что они уже приступили к написанию совместных работ: Лысенко просит доработать статью и считать ее "результатом работы бригады Комакадемии" [50].

Во время пребывания Презента у Лысенко летом 1932 г. началась ликвидация организаций и журналов, созданных для внедрения марксизма в биологию. Прежде всего закрывали учреждения, наиболее активно проявившие себя в годы "культурной революции". Из главных ленинградских диалектизаторов естествознания Презент был единственный, кто заранее почуял крах "культурной революции" и вновь успел вовремя сменить покровителя. Остальные погибли в последующих репрессиях. Места выбывших занимали выдвиженцы "культурной революции", которая в конечном счете ускорила кадровое обновление биологии.

* * *

Принято считать, что сталинская наука сложилась в годы "культурной революции", а сталинский "массовый поход революционной молодежи на науку" взрастил генерацию, всегда готовую к поискам врагов социализма и ставшую основой лысенкоизма. Вместе с тем "культурная революция" не выполнила поставленных целей. Не удалось создать "пролетарскую" биологию, сравнимую в теоретических и практических аспектах с расовой гигиеной и антропологией в Германии. Не было контролируемых партией массовых движений, подобных движениям гигиенистов и евгеников в Германии. Не были написаны и марксистские учебники по биологии. Более того, занятие философией стало считаться дурным тоном среди биологов: в нем отныне усматривалась угроза науке.

Частая смена кампаний и лозунгов показала многим ученым, что наиболее уязвимыми оказывались те, кто участвовал в пропаганде официальной идеологии. "Колебание" с линией партии не гарантировало выживания. Это побуждало к активным действиям, необходимость которых первыми поняли генетики, вступившие в борьбу с Презентом и Лысенко в середине 30-х годов. После войны к ним присоединились биологи других специальностей, а в 50-е годы — физики, математики, химики. Именно в науке всегда существовала реальная оппозиция, так как ученые не переставали отстаивать свободу в научных исследованиях. Но власть старалась дать им свободу лишь в той степени, в какой считала их деятельность полезной. Это порождало постоянный диалог с властями, в ходе которого зрело недовольство ими. Здесь коренятся истоки диссидентского движения.