Крах "союза" философии и биологии

Деятельность создаваемых Презентом бригад доставила много неприятностей биологам, попавшим под проработку. Приход в научные учреждения и вузы малограмотных людей дестабилизировал ситуацию. Многие специалисты были отстранены от преподавания и уволены, другие арестованы и сосланы в отдаленные города, третьи были осуждены и попали в лагеря. Начались и расстрелы.

Но главная цель "культурной революции" — привлечь большое число ученых в марксистские организации и "расслоить" специалистов — провалилась. Часть биологов, внешне усвоив новую терминологию, продолжала работать по-прежнему. Другие — В.И.Вернадский, В.Е.Тищенко, И.Н.Филипьев — открыто выступали против попыток диалектизировать биологию, называя это демагогией и словоблудием [41]. Ученые осознавали опасность и давали отпор критикам. Вред диалектизации биологии признали и некоторые ее зачинатели. Например, Б.М.Козо-Полянский заявил о своей приверженности механицизму, так как его альтернативой может быть только витализм [42].

Это понимали и некоторые философы. Председатель ЛО ОВМД Г.С.Тымянский говорил, что само название этого учреждения отталкивает естественников [43]. Даже зачисленные в ОВМД студенты уклонялись от "критики преподавателей" и борьбы "с реакционной профессурой, упорно стоящей на идеалистических и эклектических теориях" [29, л. 22]. В 1932 г. специальная комиссия не обнаружила каких-либо материалов о деятельности ОВМД в Академии наук, хотя по отчетам здесь было пять его ячеек. Характерно сообщение о лекции на заводе "Красный коммунар", где говорилось, что лекция была хорошая, но на ней присутствовали только пропагандисты [44].

На правлении ОВМД признавалось: "Все наши усилия по охвату беспартийной профессуры не увенчались успехом". Весь состав общества — это партактив, так как оно создавалось в порядке партийной дисциплины. «Если есть в районе работник философского фронта, то существует общество. Достаточно философу уехать — общество распалось. В разговоре с профессорами выясняется, что они боятся слова "диалектика"». В ОБМ формально числилось 650 человек, из них 250 в Москве и 50 в Ленинграде [44, л. 14]. Но реально все выглядело иначе. Даже коммунисты, мобилизованные обкомом, по словам Презента, просили "дать заполнить все карточки на вступления в общества, не стремясь даже узнать их название" [45]. Из анкет видно, что подавляющее большинство чисто механически заполняли карточки или, скорее всего, не знали о своей причастности к обществу [46]. Жалобы на отсутствие поддержки среди ученых, пассивность своих ячеек скоро стали главным лейтмотивом выступлений на бесчисленных заседаниях президиумов, правлений, бюро. Наспех подготовленные аспиранты не могли серьезно критиковать биологов, а борьбу с ними успешнее вели комиссии по "чистке", позже и ОГПУ, арестовывавшее и ссылавшее неугодных.

Даже деятельность Презента вызывала нарекания. В январе 1932 г. партийное бюро Института естествознания отмечало, что биосекция не взяла на себя инициативу по разоблачению враждебных школ в биологии, не начала работу по реконструкции Академии наук и ВАСХНИЛ. 15 февраля 1932 г. Президиум ОБМ отметил, что все конференции в Ленинграде проведены плохо [47]. А на Всесоюзной фаунистической конференции, по словам Е.И.Кирьяновой, были открыто враждебные выступления. Заявлялось, например, что марксизм никакого отношения к гельминтологии не имеет (Ш.Д.Мошковский), что надо осторожно вмешиваться в природу (Б.В.Властов, А.П.Семенов-Тян-Шанский и др.). Глухое сопротивление, жаловался Презент, оказывают даже биологи-коммунисты. Чисто внешне демонстрировали свое согласие с диалектическим материализмом К.М.Быков, В.Н.Любименко, В.Н.Сукачев, А.А.Заварзин и др. Например, Сукачев признавал ошибочным поиск аналогий между растительными группировками и обществом. Каялся он и в склонности к механицизму, усвоенному им некритически из учений Г.Ф.Морозова о лесе и концепции Н.И.Бухарина о подвижном равновесии [35, л. 26]. Диспут в Лесотехнической академии, где предполагалось "дать решительный бой Сукачеву" и развенчать его вместе с другими профессорами перед научной общественностью, был признан проваленным. Диалектизаторов биологии не поддержали даже члены партии. Неудачей для Презента закончился и диспут в Ихтиологическом институте, где в защиту критикуемых В.А. Догеля и Л.С.Берга выступил крупный гидробиолог Н.М.Книпович, отметивший односторонность нападок Презента и его невежество. В.А.Ковда возмущался, что публичное заявление Вернадского о быстрой деградации географии и минералогии в СССР и о расхищении коллекций и библиотек "малограмотными студентами и научными работниками-недоучками" не встретило никакого отпора [41, л. 128].